ОСТРОВ МЕЧТЫ

Остров мечты — что мы вкладываем в это понятие? Самый простой ответ — это коралловый атолл в тропиках, белоснежный песок пляжей с тенью от кокосовой пальмы, листья которой тихо шелестят под свежим морским бризом, вид на прозрачное море, переливающееся всеми оттенками синего, где лазурь сменяется аквамарином, а затем кобальтом. И так до самого горизонта, исчезающего вдали, сливаясь с морскими брызгами и облаками.

Возможно, идея островов мечты впервые появляется в эллинских мифах и сагах древних викингов, живет в человеческой душе как иллюзия вечного блаженства. Каждая эпоха создавала свою версию легенды. Причем нужно отметить, что мечты о коралловых рифах и пляжном отдыхе — порождение сравнительно недавнего времени, ведь очень долго купание в море считалось эксцентричным времяпрепровождением — до XIX века оно назначалось некоторыми врачами, пропагандировавшими терапевтическую пользу морской воды и свежего воздуха. А солнечный загар вошел в моду только в 1920-е годы, предположительно после того, как Коко Шанель случайно загорела, отдыхая на юге Франции. Во время Второй мировой войны вооруженные силы США проводили военные операции в южной части Тихого океана. И тогда многие молодые американцы впервые увидели южные острова и коралловые рифы. Истории, рассказанные Джеймсом Э. Миченером в Сказаниях юга Тихого океана (1946), были основаны на его военных впечатлениях. В 1958 году Голливуд — величайший в мире создатель иллюзий — превратил их во впечатляющий музыкальный блокбастер Юг Тихого океана. Тогда же дорогое авиасообщение сделалось дешевле и доступнее для многих людей. С другой стороны, долгое время острова, такие как Маврикий, Сейшельские острова, Аруба, стремились сами пользоваться собственными природными ресурсами, а также тем, что произрастало у них на плантациях. Но вскоре они поняли, что им выпала крупная удача — мир готов платить большие деньги за солнце и песок. Будь это юг Тихого океана или суровый север, в нашем представлении об островах есть нечто успокоительное. Человек, находящийся на острове и смотрящий на Большую землю, ощущает странное щекочущее удовольствие от того, что земля так близко, на расстоянии одного шага, — и так далеко. На Иль-де-Ре местные жители говорят об остальной Франции, которая видна вдоль всего северного побережья острова, как о континенте, причем говорят почти пренебрежительно, будто они не являются его частью. Подобным же образом на Нантакете и на Мартас-Винъярде говорят об остальной Америке: она не для нас, но для них. И по контрасту -на совершенно изолированном острове, окруженном со всех сторон морем, простирающимся до горизонта, может исчезнуть чувство всеобщей разобщенности. Человек ощущает прилив умственных и физических сил, которые нужны ему для проверки имеющихся в его распоряжении запасов жизненной прочности. Это может усиливать здоровое чувство самодостаточности и даже дать толчок к тому, чтобы человек переосмыслил собственную личность.